Отправлено: 18.03.08 11:25. Заголовок: Эндрю Ллойд Уэббер - Сэр суперстар

МЮЗИКЛ // Сэр суперстар

Лейла Гучмазова


К 60 годам у сэра Эндрю Ллойда Уэббера - слава мастера мюзикла всех времен и народов, коллекция наград и полтора десятка собственных театров
Эндрю Ллойд Уэббер так давно и надежно окопался в пантеоне современных классиков, что по ощущению должен быть эдаким великим гуру - почтенным, седовласым, неспешно преуспевающим, с выражением легкой скуки на лице. Реальности это соответствует на все сто, но это не вся реальность.

Гении всегда удивляют пропорциями "возраст - событие", и Уэббер, разменявший теперь седьмой десяток, тут не исключение: в двадцать - мюзикл об Иосифе, в двадцать три - "Иисус Христос - суперзвезда", в двадцать семь - запела Эвита. Через год Уэббер создает собственную компанию Really Useful Group (Действительно полезная компания), которая будет заниматься всем - от проката мюзиклов до покупки театров и картин. Империя с брендом "Уэббер" заработает на полные обороты. В тридцать пять самый удачливый композитор столетия купил свой первый театр, в тридцать шесть женился на красавице, в тридцать семь, как полагается избраннику небес, на всякий случай написал свой собственный Реквием.

Но жизнь никак не захотела оборачиваться к нему спиной. В тридцать восемь он выполнил заказ на скромный мюзикл для корпоратива британской августейшей фамилии. Это в июне. А в октябре того же года представил премьеру "Призрака оперы". Не так давно мэтр стал официальным полновластным хозяином 4 лондонских театров и завещал британцам свою знаменитую коллекцию картин прерафаэлитов (по некоторым оценкам она тянет на 20 миллионов фунтов стерлингов). В прошлом году журнал Sunday Times оценил его состояние в 750 миллионов фунтов стерлингов.

Пай-мальчик

На фото времен далекой молодости стоит совсем охламонистый вьюноша: бровастый, патлатый, с невыносимо пошлой гвоздикой в руке - прямо учащийся ПТУ, выгнанный на первомайскую демонстрацию. Однако у него другая детская и нет ничего общего с детством кумиров того времени, его ровесников и соплеменников. Рабочих окраин Ливерпуля он не знал, ровно наоборот. Пай-мальчик из музыкальной семьи, где папа - профессор теории музыки и композиции в Королевском музыкальном колледже и директор Лондонского музыкального колледжа, в свободное от работы время пишущий музыку для органа. И мама - преподаватель скрипки и фортепиано. Избежать музыки было никак нельзя, и детство у Уэббера вышло умопомрачительно счастливым: он научился играть на скрипке, фортепиано, валторне. Избыток знаний выливал в собственные детские опусы вроде Сюиты для игрушечного театра. Чудо, а не мальчик.

История умалчивает, каким образом наряду с Прокофьевым, Шостаковичем, Дворжаком и Мендельсоном он полюбил Элвиса Пресли и Литтл Ричарда. Наверное, иногда все-таки выходил из дома пообщаться со сверстниками. Мало того, степень его продвинутости в музыке позволяла соседствовать в голове Бетховену, Бриттену и авторам классических американских мюзиклов Роджерсу и Хаммерстайну - все говорит о том, что случившееся позже вышло не вдруг, а очень даже впоследствии.

В восемь он поступил в Вестминстерскую школу и стал складывать ноты для школьных спектаклей. В 16 лет - в Оксфорд, получив стипендию колледжа Магдалины. Подтверждая штамп насчет архитектуры как застывшей музыки, Уэббер собрался стать специалистом по средневековой архитектуре, но проучился недолго. Отменное классическое музыкальное образование плюс испорченность роком выплескивались в студенческие дуракаваляния. Английские мальчики по этой части большие молодцы. "Золушка на бобовом стебле (и еще черт знает где!)", "Полнейший хаос, или Нет джинсов для Венеры", "Валяй дурака" - это названия его опусов для школьных праздников. А дальше большая улыбка судьбы: Уэббер познакомился с ровесником, студентом-юристом Тимом Райсом. Тим старше Эндрю на четыре года, но история этой встречи - настоящий образчик свойств места и времени. С одной стороны, начинающий рок-поэт (и юрист) ищет под стать себе композитора. С другой - известный в своей школе композитор (и историк архитектуры) ищет под стать себе поэта. Но первое обращение господина Тимоти Майлза Биндона Райса к господину Эндрю Ллойду Уэбберу состоялось в письменной форме и в учтивых выражениях. Правь, Британия!

В общем, пай-мальчик Уэббер бросил колледж ради музыки, а в музыкальном театре ХХ века родился едва ли не самый успешный тандем. Поколение уже отмолилось дальнобойщику Элвису Пресли и отрыдалось на концертах простых парней Beatles. Публика хотела завлекательных историй с музыкой и культурной претензией, обязательно оригинальных и вопиюще броских. Хотела чего-то как будто высокого, и этот продукт предложил Уэббер.

Талантливые юнцы на редкость быстро нащупали тему: 20-летний Уэббер и 24-летний Райс написали мюзикл на библейскую тему "Иосиф и его удивительный разноцветный плащ снов" (Joseph and The Amazing Technicolor Dreamcoat, 1968). В ход пошли джаз и французский шансон с щепоткой кантри и рока. А через три года грянул гром: ребята сработали "Иисус Христос - суперзвезда". Афиша была что надо: Иисус похож разом на Будду и ацтекского бога; а премьера случилась все-таки в Америке, пошатнуть британские устои так сразу не удалось. К тому времени Леннон еще не сказал, что Beatles стали популярнее Иисуса, но ценности предыдущего поколения уже опрокинулись и были по полной оттоптаны шестидесятниками. Опус на грани рок-оперы и мюзикла стал художественным оформлением главной философской идеи времени и культовым произведением века. Заодно и главным по масштабу творением Уэббера. Все дальнейшее хорошо известно.

С миру по нотке

Тут надо сделать отступление в духе "роль женщины в жизни гения". Убежденный "натурал", практикующий последовательную полигамию, Уэббер обзавелся первой женой в 24 года. Сара Джейн Тюдор Хагилл - девушка не простых кровей, подарившая ему пару детишек. Но Уэббера настигла обыкновенная история, он встретил классическую оперную певицу и "музу поэта" Сару Брайтман, сопрано, вдохновившую его на "Призрак оперы". Как водится, ее люто ненавидели фанаты Уэббера со всего света и открыто презирали авторитетные критики. Это про нее эти добрые люди сказали "восхитительно красива и немножко талантлива". В соответствии с фамилией Брайтман блистала в главных ролях мюзиклов своего мужа, и ради нее он выдержал драку с профсоюзом бродвейских вокалистов. Такие драки требуют много сил; такие браки - еще больше. Нынешняя, третья жена Мадлен Гардон появилась у Уэббера в сорок три года, и, по всей вероятности, у нее есть шансы стать последней. Не из-за троих детей и не потому, что Уэббер как-то уж сильно состарился: на недавней фотографии он запечатлен в обществе изящной блондинки с интеллектуальным лицом аккомпанирующим на рояле ее песенке Let Us Love In Peace. Дело в другом. На личном сайте Уэббера все жены упрятаны в "линию жизни" наравне с премьерами и прочими вехами. А на главной странице выставлены другие члены семьи - он сам, младший брат-виолончелист и покойный отец. Семейство Уэбберов в рамке бетонного британского пуризма.

Для младшего брата Уэббер написал Вариации для виолончели, но все, сделанное Уэббером для симфонического оркестра и солирующих классических музыкантов, скорее свидетельство мастерства, а не таланта. За "Призрак оперы", больше других его мюзиклов приближенный к классике, маэстро огреб по полной от "заботливой" критики. Термин "плагиат" корректные специалисты не употребили, но обнаружили дюжину источников вдохновения: Россини и Верди, Пуччини и Моцарт, Сен-Санс и Бизе. Что называется, с миру по нотке. Но разве это не называется и иначе - хорошим образованием? И разве сможет образованный человек позабыть все, что знает, если он только не движется к классике минимализма в духе "4'33''" Джона Кейджа? В "Йсуперстар" умные головы тоже находили влияние Прокофьева, Стравинского и Beatles пополам с Rolling Stones, но в оригинальности этому опусу все равно не откажешь. В конце концов, даже буквальное совпадение мелодий документировано у Моцарта и Бетховена, и что же делать, если "Призрак оперы" интригой похож на "Собор Парижской Богоматери", а "Средство Макропулоса" Яначека - на "Любовный напиток" Доницетти.

Куда как любопытнее сравнить Уэббера с другим солнцем британской эстрады, тоже сэром - Элтоном Джоном, а теперь и со Стивеном Фраем, нынешним запоздалым властителем российских умов. Симптоматично, что эту конъюнктуру Уэббер тоже отыграл, правда, не так успешно. Еще в середине семидесятых он написал мюзикл Jeeves по рассказам Пелэма Гренвилла Вудхауса, полным настоящего английского юмора, а в 1996-м переработал его в By Jeeves, более удачный, но не сопоставимый по успеху ни с оригиналом, ни с сериалом, ни с харизмой навечно к ним приклеенного Стивена Фрая.

Стрижка газона

Однако Уэббер прекрасно понимает, что его империя требует поддержки новостной ленты, и о выставке его прерафаэлитов или покупке Пикассо вещают все мировые СМИ. Он старается быть актуальным, и его отзыв про "умного человека Эминема" моментально узнает молодая аудитория, тут же готовая прийти посмотреть на тридцатилетней давности мюзиклы такого "продвинутого чела". Те, кому безразличны рэперские страсти, непременно узнают, что он принят в Палату лордов как Ллойд Уэббер Сидмонтон, барон Беркширский, и удостоен речи в Палате общин. Ну и, понятное дело, три "Грэмми", шесть "Лоуренсов Оливье", семь "Тони", "Золотой глобус", старина "Оскар" и награды всяко разных обществ критиков. Уэббер терпеливо уверяет публику, что занимается только тем, что ему интересно, а политика в эту сферу не входит. Однако в его послужном списке есть "Эвита", поставленный в Венгрии мюзикл про детство ирландских террористов "Красивая игра", попурри памяти принцессы Дианы, а еще и пятилетней давности "Грезы Бомбея", поставленные во время, когда потомки колонизируемых народов стали на Британских островах слишком заметны. Впрочем, когда работаешь для масс, тонкая грань актуального и политизированного часто сливается.
Это только кажется, что Уэббер появился у нас совсем недавно в виде лицензионных "Кошек". На самом деле он пророс через заросли дискотеки 80-х стебными пародиями Сергея Минаева и новейшей "СаунДрамой" Валерия Панкова, которые пели в самой первой, полуподпольной версии российского "суперстара" в 1992 году. В середине девяностых "Иисуса Христа..." в меру своих сил поставил Театр им. Моссовета, ошалевший от возможности петь вражью крамолу. Да и те же "Кошки" появились не вдруг. Еще в 1988 этот мюзикл привозил в Москву Венский оперный театр. Тогда же Россию впервые посетил легендарный автор и рассказал про своих кошек Сергея и Дмитрия, названных в честь Прокофьева и Шостаковича. Он не кокетничал, а очень умно продвигал на рынок товар, и результат в виде русских "Кошек" стал еще одним кирпичиком в империи Уэббера. Нам с нашим энтузиазмом он обещал очень большие мюзикловые перспективы. Вскоре прошли сообщения, что Уэббер собирается писать "Мастера и Маргариту" и "Анну Каренину", а вслед за тем - что он раздумал. Хотя, может быть, дело здесь вовсе не в России: при всей успешности Уэббера-композитора и всем, и ему самому понятно, что "взлета семидесятых" уже не повторить.

Если в шестьдесят пора подводить итог, то, выстроив популярное музыкальное шоу по законам классической сцены, именно он адаптировал британский аристократизм в меняющемся мире. Вряд ли на то рассчитывая, устроил главную религиозную революцию христианской цивилизации, не сравнимую ни с "Трактатом о трех обманщиках", ни с Ренаном, ни со свежим Мелом Гибсоном. Стал исключительным образцом невозможно раннего успеха и долгого забега в этом самом успехе. Причем исключением в кубе, поскольку эту дорожку никогда не подогревал скандалами. Но в балансировании между аристократизмом и массовостью всегда есть что-то двусмысленное, обнажающее неуверенность в собственных силах. Несмотря на колоссальный и дерзкий успех.

---------------------- (c) Журнал "Итоги" N12 03/17/08 ----------------------